Я тоскливо проследила за ней взглядом. Не бросаться же в погоню. Тем более она уже покинула пределы взлетной площадки и спикировала вниз. Похоже, этот раунд остался за теламоном. Причем он сделал меня по всем фронтам.

В аэролет я заходила мрачная. Серьезный мне достался противник. Это не парень из колледжа, а взрослый, наделенный властью мужчина. Я впервые почувствовала, что могу проиграть всю битву.

Едва мы устроились в салоне, как аэролет бесшумно взмыл в воздух, и я насладилась видами города с высоты птичьего полета. Мегаполис походил на гигантский торт, утыканный свечами-небоскребами. Все в огнях и разноцветных красках. Красиво, но как-то бездушно. Сплошное стекло и металл.

Аэролет направился за город в сторону гор на горизонте. Что ж, там я еще не бывала. Сперва интернат, потом учеба, на путешествия даже по окрестностям то не было денег, то времени.

Я упорно продолжала смотреть в иллюминатор, занимающий больше половины стены. Все дело в теламоне. Это был мой способ игнорировать его присутствие. Слишком неловко и скованно я чувствовала себя в его обществе. А еще волновалась. До дрожи в коленях.

Главнокомандующий действовал на меня странно. Особенно после того, как я узнала, кто он. Это как общаться с королевской особой. Можно по-разному относиться к Аиду, но отрицать его статус глупо.

Мужчина сидел в кресле напротив. Пока я любовалась видом, он любовался мной. Буквально не сводил с меня взгляда. Это дико нервировало. Я боялась его глаз. Они как пылесос засасывали мою душу, стоило в них посмотреть чуть дольше.

— Куда мы летим? — отважилась я подать голос. Что угодно, лишь бы отвлечь теламона от разглядывания моей скромной персоны.

— В горы. Там у меня есть небольшой дом. Хочу тебе его показать.

Горы — это далеко, а еще безлюдно. Отличное местечко, чтобы кого-то убить и спрятать его труп. Хорошо, что у теламона на меня другие планы. Нет, он не убьет меня, но и без чрезвычайных мер он может сделать со мной много неприятных вещей. По крайней мере, для меня. Ему все точно будет в кайф.

Я облизнула пересохшие губы и тут же поймала на себе жадный взгляд мужчины. Так, лучше лишний раз не двигаться, если не хочу привлекать внимание. Я скрестила руки на груди (куртку я сбросила, едва войдя в аэролет). Инстинктивное движение, вызванное желанием отгородиться от мира. Но и тут вышла промашка. Грудь приподнялась, став более аппетитной и заметной. Естественно, теламон тут же уставился на нее.

Да что ж такое! Прямо хоть рубище надевай. Уверена, он и тогда найдет на что посмотреть. Например, на ноги. Ему хватит даже крохотного кусочка оголенной кожи, чтобы на нем залипнуть.

Я, может, девственница, но не совсем пуританка и способна понять, когда мужчина меня хочет. То, как теламон сидит, как дышит, как смотрит — все буквально кричит об этом. Кожа пылает так, будто он ее уже коснулся. Соски стягиваются, выпирают сквозь ткань туники твердыми горошинами. Это мужчина тоже видит.

Он вообще все подмечает. И то, что мое дыхание участилось против воли. И то, что я ерзаю на сиденье, потому что между ног покалывает и тянет, и я никак не могу найти подходящее положение, в котором взведенная пружина внизу живота немного ослабнет. А еще как нервно я тереблю волосы. Смотрю в иллюминатор и ничего не вижу.

Нет, вру, вижу. Его отражение в стекле. Размытое и нечеткое оно все равно материальнее для меня, чем весь мир за окном. Как это у него получается: одним своим присутствием загораживать реальность? Ставить себя выше всего. Он ведь даже не старается. Это происходит само собой. Просто потому, что он — это он. Чертов главнокомандующий.

— Видишь там черную точку? — теламон наклоняется вперед. Якобы для того, чтобы показать мне что-то за стеклом. На самом деле, он хочет быть ближе. И он становится.

Мужчина не касается меня, еще нет, но все же это контакт. Его дыхание скользит по моей коже, тепло его тела передается мне по воздуху, он весь вторгается в мое личное пространство. Я вжимаюсь в спинку кресла, пытаясь держать дистанцию. Слишком хорошо помню, чем может обернуться его близость. Тот поцелуй… до сих пор во рту его вкус.

— Что это за точка? — спрашиваю, глядя в окно. Я, в самом деле, различаю что-то на склоне.

— Это мое шале. Конечный пункт нашего путешествия.

Наше общение сейчас — это игра. Маска, за которой мы прячем истинные мотивы. Мы оба неплохо держимся. Теламон скрывает, что хочет дотронуться до меня. Так хочет, что впивается пальцами в подлокотники, борясь с собой. Я делаю вид, что его близость меня не волнует. Хотя внутри все дрожит. Мы настоящие профессионалы притворства. Ходим по краю пропасть и не срываемся. Но долго ли так продержимся? Хороший вопрос.

За обычной беседой таится такой эмоциональный накал, что, кажется, кабина аэролета вот-вот затрещит по швам. Банально лопнет, не выдержав напряжения. Поэтому я вздохнула с облегчением, когда мы наконец приземлились. Думала, будет проще. Но, увы. С главнокомандующим не бывает легко.

Аэролет сел на расчищенной от снега площадке неподалеку от шале. Я набросила куртку и вышла на улицу вслед за теламоном.

Мы остановились полюбоваться видом заснеженных гор. Мужчина так и не отпустил мою руку после того, как помог мне спуститься с мини-трапа аэролета. Он получил желаемое — прикосновение к моей коже — и не спешил с ним расставаться.

Его большой палец осторожно поглаживал венку на моем запястье. Уверена, от его внимания не ускользнуло, как убыстрился мой пульс. А еще он считывает мои эмоции и знает, что действует на меня подобно бокалу крепленого вина: голова кружится и ноги подкашиваются. Не знаю, что такого особенного в его прикосновениях, но они опасны для меня. Они отравляют мой разум и чувства.

Спасаясь от этого воздействия, я выдернула руку из ладони теламона. Он покосился на меня. Показалось, сейчас спросит: ты тоже это чувствуешь?

Он и в самом деле задал вопрос, но другой:

— Слышишь? — произнес мужчина, и я навострила уши, но ничего не уловила. — Тишина. Я приезжаю сюда ради нее. В городе всегда шумно. А еще здесь потрясающе красиво.

Я хмыкнула. Никогда бы не подумала, что главнокомандующий может быть романтиком, но именно так прозвучали его слова. Он как будто пытался произвести на меня впечатление. Показать себя с лучшей стороны.

Самое отвратительное, что это работало. Я велась на его откровения и ничего не могла с собой поделать. Даже вообразила, что теламон способен на эмоции, просто слишком хорошо умеет их скрывать. Вот такая я наивная дурочка.

Это потом я поняла, какой он отличный актер. Все его улыбки, слова, внимание и интерес ко мне разыграны как по нотам. Теламон изучил чувства людей вдоль и поперек. Ему ничего не стоило скопировать их и обмануть меня. Но я раскусила его позже, а пока верила.

Шале было небольшим. Этакое скромное жилище главнокомандующего-отшельника. Пока на закрытой веранде накрывали обед, я прошлась по дому. На первом этаже была гостиная с камином и две веранды. Причем вторая с джакузи под открытым небом. Я как его увидела, аж закашлялась.

На втором этаже была всего одна спальня. Я заглянула туда и зависла при виде огромной кровати. Других спальных мест здесь, похоже, нет. Это более чем прозрачный намек. Такие у теламона планы на вечер?

Сзади раздались шаги. Мне не надо было оборачиваться, я их легко узнала. Только главнокомандующий ходит так, будто король направляется к трону.

— Нашла кровать, — хмыкнул мужчина. — Потерпи, мы и до нее доберемся.

Сказал и пошел дальше, а я от возмущения потеряла дар речи. Он вообще никогда в себе не сомневается? Похоже, что нет.

— И не мечтайте! — крикнула ему вслед, когда пришла в себя, но момент был упущен.

Я спустилась вниз на крытую веранду. Город отсюда был виден как на ладони. Он разлился подобно огненной реке у подножия гор.

Стол уже накрыли. На этот раз я начала с еды, чтобы разговор не испортил аппетит. Хватит с меня вынужденной голодовки.